Социальная структура, развитие общественной мысли. Восток и мир в начале третьего тысячелетия

1.7. Развитие общественной мысли: религиозная и идеологическая модернизация

1.7.1. Страны Востока в современном мировом и идеологическом пространстве

В XX в. проявились и продолжают действовать две мощные, противоположные по характеру общечеловеческие тенденции: интеграция к планетарному суперобществу и сопротивление могущественных дезинтеграционных сил. Сложились мировой рынок и единое информационное поле, существуют международные и наднациональные политические, экономические, финансовые институты и идеологии. Народы Востока активно участвуют в этом процессе. Бывшие колониальные и зависимые страны получили относительную независимость, но стали вторым и зависимым компонентом в системе "многополюсный центр - периферия". Это было определено тем, что модернизация восточного общества в колониальный и постколониальный периоды проходила под эгидой Запада.

Впрочем, в силу неравномерности развития компонентов мировой системы под влиянием меняющихся потребностей научно-технического и технологического прогресса, экологических ограничений на хозяйственную деятельность человека неизбежно перемещение мировых экономических, финансовых, военно-политических центров. Тогда, возможно, наступит конец евро-американской направленности эволюции мировой цивилизации, а восточный компонент станет направляющим фактором многонациональной культурной основы. Но пока доминантой складывающейся мировой цивилизации остается Запад. Его сила опирается на сохраняющееся превосходство производства, науки, технологии, организации экономической жизни в целом.

Страны Востока, несмотря на явные различия между ними, в большинстве своем связаны сущностным единством. Их объединяет, в частности, колониальное и полуколониальное прошлое, а также периферийное положение в мировой экономической системе. Их объединяет также то, что, по сравнению с темпами интенсивного восприятия достижений научно-технического прогресса и универсализацией, особенно в сфере материального производства, сближение Востока с Западом в социокультурном отношении происходит относительно медленно. И это естественно, потому что менталитет народа, его традиции в одночасье не меняются. Иными словами, при всех национальных различиях страны Востока до сих пор роднит наличие определенной совокупности ценностей материальной, интеллектуальной и духовной жизни.

Повсюду на Востоке модернизация имеет общие черты, хотя каждое общество модернизируется по-своему и каждое получает свой результат. Но при этом западный уровень материального производства и научных знаний остается для Востока критерием современного развития. В разных восточных странах происходили проверку как западные модели рыночной экономики, так и вульгаризированные социалистические. Соответствующие воздействия испытывали идеология и философия восточных обществ, причем современное сосуществует с традиционным, образует с ним синтезированные и симбиозные формы, но и противостоит ему.

Одна из особенностей общественного сознания на Востоке заключается в мощном влиянии религии, религиозно-философских доктрин, традиций как выражения социальной инертности. Выработка современных взглядов происходит при противоборстве целей и идеалов, при противостоянии традиционного, обращенного в прошлое шаблона жизни и мысли, с одной стороны; и современного, ориентированного на будущее, отмеченного научным рационализмом - с другой.

Осмысление результатов взаимодействия между Востоком и Западом остается крайне важным для восточной общественности. Западный образ жизни и мыслей все более становится нормой для горожанина в странах Востока.

Соотношение между традиционным и современным неоднозначно. Новое не только усваивается или отвергается обществом. Оно сосуществует со старым и при этом утрачивается четкость присущих им особенностей. Одни традиции умирают, другие остаются как органичный элемент жизни общества. Заимствованные идеи, теории, нормы, сохранив или утратив изначальную форму, обычно принимают новое содержание, отражающее специфику места и времени. Стереотипы индивидуального и группового сознания и поведения синтезируются так, что интернациональное все больше становится частью национального. При этом мыслящей элитой и генератором новых идей в странах Востока является национальная интеллигенция. При этом ее большая часть старается объективно, взвешенно подходить к культурным ценностям двух миров в интересах прогрессивного развития восточного общества при сохранении национального своеобразия. Она сознает, что национальная культура несет в себе частицы иных культур и потому объективно отражает ценности общечеловеческой цивилизации.

Так, например, в 1975 г. министр информации Филиппин в своем циркуляре констатировал, что филиппинская культура - это итог многовековых внешних влияний, которые смешивались, приобретая филиппинскую природу. Это малайская матрица, на которую наложились элементы индийской, китайской, арабской, испанской, мексиканской и североамериканской культур.

1.7.2. Религиозный фактор в общественном сознании постколониального Востока

Роль религии как веры и ритуала по-прежнему велика не только на Востоке, но и на Западе. Но для Востока в значительно большей степени важна еще одна составляющая часть религии как идеологии и системы ценностей, кодекса социальной справедливости, идеологии, выполняющей социальный заказ. Во многих странах религиозная мысль в большой мере определяет состояние общественного сознания.

В настоящее время отмечается некоторый рост влияния религиозного фактора на восточное общество. Это результат ответной реакции общественного сознания на избыток модернизации и секуляризацию предшествующего периода. В целом же религиозные установки перестают быть критерием истины. Традиционные (в том числе религиозные) предписания утратили роль единственного или главного регулятора отношений между людьми.

"В нашу жизнь вторгся современный мир, который увлек за собой молодежь, а теперь у нее не осталось времени на религию", - заявил знаменитый монах-езид Баба Шауши. Ученые монахи в Таиланде утверждают, что многие буддийские монахи любят роскошь, не придерживаются не только буквы, но и духа канонов, что большинство из них пришли в сангху, чтобы решить свои экономические проблемы, а не взыскуя истины. Газета радикальной мусульманской ориентации в Турции сетовала (начало 1980-х гг.): "В то время как 95% турецких газет пропагандируют западный образ жизни, материальную заинтересованность, азартные игры, алкоголь, секс, может быть, только 5% изданий отстаивают исламский образ жизни, но противник и этого не может перенести".

В этих констатациях и страхах много преувеличений. За атеизм часто принимают результат секуляризации сознания, хотя это необязательно означает путь к безбожию. На деле же для образованной молодежи, новой интеллигенции характерно представление о непротиворечивости мирского и священного, Разума и Веры.

Секуляризм как совокупность идей, суть которых - освобождение государства, общества и личности от господства духовенства, был результатом модернизации. В Европе секуляризация была функцией естественного развития буржуазного общества, на Востоке - функцией направленной модернизации. Поэтому там она относительно слабо выражена, принимает разные формы, лишена радикализма.

Отличительная черта современного Востока - подъемы и спады влияния религии и религиозных институтов на человека, общество, политику. Попытки осуществить модернизацию по западному образцу почти повсеместно сопровождались заметным упадком влияния религии, особенно в 1950-1960-е гг. В ходе борьбы за свободу национализм оттеснил религиозный фактор за кулисы политической сцены. Народы Востока боролись за независимость преимущественно под националистическими, а не религиозными лозунгами, и в освободившихся странах были установлены светские, а не теократические режимы. Для религии как регулятора общественной жизни, казалось, не оставалось места. Дж. Неру считал религию крайне консервативной и даже реакционной силой и не желал ее вмешательства в политику. Иракский лидер Саддам Хусейн утверждает, что баасизм - идеология Партии арабского социалистического возрождения - является новой светской идеологией, признающей свободу совести, и считает недопустимым вмешательство улемов в политику.

С конца 1970-х гг. резко возрастает интерес к религии, с одной стороны, на неправительственном уровне - как религиозной вере и комплексу морально-этических норм; с другой стороны, на официальном уровне - как санкция социально-экономических программ и политического курса.

В Юго-Восточной Азии повышается внимание к культу святых, появляются новые христианские и буддийские секты. В Японии также наблюдается повышенный интерес к религии. Из 3 тыс. опрошенных в 1979 г. 41% считали, что религия необходима, чтобы человек жил счастливо. Особенно показателен рост влияния исламского фактора. Еще в середине 1960-х гг. духовенство не внушало ни малейшего уважения арабской молодежи. Совсем иное дело в конце 1970-х гг. Исламисты пришли к власти в Иране и Судане; во многих мусульманских странах идет исламизация общественной жизни. Выборы в Алжире в 1995 г. принесли победу радикальной и исламской Партии спасения. На парламентских выборах в Турции в 1996 г. большого успеха добилась исламистская Партия благоденствия.

Несмотря на относительно быстрое распространение научного знания и современного образа мыслей, традиционные религии до сих пор остаются основой для значительной части мировоззренческих концепций и социальных теорий. Общественно-политические взгляды нередко облекаются в традиционную форму или как-то соотносятся с религиозной доктриной.

По словам профессора Калькуттского института ядерной физики А.К. Чакраварти, даже поверхностное ознакомление с индуистской философией убеждает в том, что современные ученые в сущности открывают заново идеи, которые были концентрированно изложены провидцами ведической эпохи. Научная конференция в египетском университете г. Эль-Минья в 1989 г. приняла решение исключить из учебной программы философские учения, не согласующиеся с мусульманской религией.

1.7.3. Религиозная реформаторская деятельность

Огромное влияние на общественно-политическую мысль в странах Востока оказала реформаторская деятельность новой интеллигенции. Суть религиозного реформаторства конца XIX-начала XX в-переосмысление традиционных представлений под лозунгом возврата к первоосновам религиозной доктрины или религиозно-философского учения с позиций рационализма через очищение от многовековых наслоений и искажений.

Реформаторство отражало назревшую необходимость трансформации религиозного сознания, с тем чтобы оно могло безболезненно приспособиться к быстро меняющимся условиям жизни восточных обществ. В богословско-юридическом отношении почти все последователи и приверженцы реформаторства являются фундаменталистами: они отталкиваются от основополагающих религиозных текстов или древних канонических книг и часто отказываются от тех толкований, которые даны позднесредневековыми авторитетами. Но в социально-политическом отношении они делятся на "модернизаторов" и "охранителей" - антагонистов и в социальном, и в политическом плане.

"Модернизаторы" пытаются примирить науку и религиозную веру, социальные идеалы и морально-этические предписания религиозных доктрин с действительностью через санкционирование научного знания священными текстами и канонами. Они поборники современного прогресса с национальной спецификой. "Модернизаторы" нередко призывают к преодолению антагонизма между религиями и допускают возможность их сотрудничества.

Напротив, задача фундаменталистов-"охранителей" - переосмысление действительности, современных социокультурных и политических структур в духе священных текстов. Их апологеты утверждают, что не религии должны приспосабливаться к современному миру с его пороками, а общество должно строиться так, чтобы соответствовать основным религиозным принципам. Фундаменталистам-"охранителям" присущи нетерпимость и "поиск врагов". Во многом успехи радикальных фундаменталистских движений объясняются тем, что они указывают человеку на конкретного врага, виновника всех его бед.

Реформаторские идеи распространены преимущественно среди образованных городских слоев населения. Ниже в общем виде приведены характерные черты реформаторско-модернистского направления в некоторых религиозных системах.

1.7.4. Ислам

При рассмотрении проблемы общественного сознания в свете современной трансформации религиозной мысли становится очевидным феноменальный всплеск политического значения ислама в последней четверти XX в. При этом надо также учитывать исключительность исламской доктрины, основанной на абсолютном единобожии и предлагающей верующему всеохватный кодекс поведения.

Последователи мусульманского реформаторства ищут все новые аргументы, чтобы доказать совместимость веры и разума.

По мнению египетского богослова-реформатора, противоречия между наукой и религией не может быть, потому что Бог сотворил и веру, и науку. Предлагается даже допустить в качестве аргумента цитирования Корана в научных трудах. В такой форме наука якобы станет доступной всем. Но встречаются и парадоксальные суждения. Например, согласно концепции антропологической теологии, выдвинутой одним из лидеров левых мусульман в Египте Хасаном Ханафи, Бог - это аспект бытия человека: он не есть, но как бы есть, проявляя себя только в деятельности людей. Бог - это прогресс.

Радикального фундаментализма модернизаторского толка придерживается ливийский лидер Муамар Каддафи. Единственной основой ислама он считает Коран, подлежащий интерпретации в духе времени и обстоятельства жизни общины. Более того, Каддафи заявляет, что приверженность священным текстам не является обязательным условием веры, потому что у каждого человека свое отношение к Богу и обществу.

Как "модернизаторы", так и "охранители" опираются на коранический принцип шура (совещательность). Но первые толкуют его как предписание избрать представительный образ правления, конституционализм, демократию современного типа и т. д. Что касается "охранителей", то они отвергают все формы западной демократии (как и вообще все западное), поскольку "суверенитет - у Бога", из чего следует никчемность законодательных институтов, неприятие секуляризма, недопустимость деятельности политических партий.

Среди "охранителей" есть умеренные и радикалы-максималисты. Одни ориентируются на проповедь фундаменталистского ислама, нравственную революцию в духе Корана, моральную подготовку для гипотетического государства по раннеисламскому образцу. Другие стремятся к власти, очищению общества от скверны и установлению господства шариата (мусульманское право, сложившееся в IX в.) с помощью разнообразных методов политической борьбы, подчас террора.

Общая точка зрения исламистов-"охранителей" фундаменталистского толка отражена в позиции получившей широкую известность организации "Братья-мусульмане". "Братья" руководствуются мнением Хасана аль-Банны, что цикличное движение истории вступило в фазу, когда мусульмане будут руководить миром, ибо, как сказано в Коране, мусульмане суть рекомендатели для слабого человечества.